ОТ КРИЗИСА К РАЗЛОЖЕНИЮ
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
119 120 121 122
В начале Части 2 мы тщательно разработали понимание суверенитета эпо-
хи современности как кризиса: кризиса, проявляющегося в постоянном
конфликте между, с одной стороны, имманентными силами желания и ко-
операции масс и, с другой стороны, трансцендентной властью, стремящей-
ся обуздать эти силы и навязать им порядок. Теперь мы можем видеть, что
имперский суверенитет, наоборот, организуется не вокруг одного основ-
ного конфликта, но, скорее, посредством гибкой сети микроконфликтов.
Противоречия имперского общества являются неуловимыми, множащи-
мися и нелокализуемыми: противоречия везде. В таком случае концепци-
ей, определяющей имперский суверенитет, может быть всеобъемлющий
кризис или, как нам кажется предпочтительнее говорить, разложение.
В классической литературе по Империи, от Полибия до Монтескье и Гиб-
бона, общепризнанным считается, что Империя с момента своего зарож-
дения подвержена упадку и разложению.
Эта терминология легко может быть неверно понята. Важно прояснить,
что мы никоим образом не подразумеваем под нашим определением им-
перского суверенитета как разложения моральное обвинение. В своем в
период современности и нынешнем истолковании разложение стало, ко-
нечно, понятием, не отвечающим нашим целям. Теперь его обычно отно-
сят к извращенцам, к тем, кто отпал от морали, добра/чистоты. Мы ско-
рее подразумеваем, что понятие относится к более общим процессам рас-
пада или мутации без каких-либо моральных обертонов, наложенных на
прежнее, принятое в далеком прошлом значение, которое было в значи-
тельной мере утеряно. Аристотель, например, понимает разложение™ .
как становление тел, которое суть процесс, дополняющий порождение24.
Значит, мы можем думать о разложении как о де-генерации —обратном
процессе порождения и соединения, моменте метаморфозы, который ос-
вобождает пространства для потенциального изменения. Мы должны за-
быть все общепринятые образы, приходящие на ум, когда мы ссылаемся на
имперский упадок, разложение и дегенерацию. Подобный морализм здесь
полностью неуместен. Более важен строгий, не допускающий толкований
Довод о форме, иными словами о том, что Империя характеризуется теку-
честью форм —приливы и отливы формирования и деформирования, по-
рождения и дегенерации.
Утверждение, что имперский суверенитет определяется разложением,
означает, с одной стороны, что Империя является неоднородной или сме-
шанной и, с другой, что имперское правление функционирует за счет раз-
рушения. (Здесь латинская этимология определенна: сит-rumpere, разру-
шать.) Имперское общество всегда и везде разрушается, но это не озна-
чает, что оно с необходимостью движется навстречу гибели. Также, как
кризис современности по нашей характеристике не указывает на неминуе-
мый или необходимый коллапс, также и разложение Империи не указыва-
ет на какую-либо телеологию или какой-либо близкий конец. Иными сло-
вами, кризис суверенитета эпохи современности не был временным или
исключительным (что можно приписать обвалу рынка в 1929 г. как кризи-
су), но скорее нормой современности. Подобным же образом, разложение
не является аберрацией имперского суверенитета, но самой его сущнос-
тью и modus operandi. Имперская экономика, например, действует имен-
но посредством разложения и иначе действовать не может. Безусловно, су-
ществует традиция, рассматривающая разложение как трагический изъ-
ян Империи, случайность, без которого бы Империя восторжествовала:
вспомните о Шекспире и Гиббоне как о двух совершенно различных сто-
ронниках такой точки зрения. Мы считаем разложение скорее не случай-
ностью, но необходимостью. Или, точнее, Империя требует, чтобы все от-
ношения были случайными. Имперская власть основана на разрыве вся-
кого ясно установленного онтологического отношения. Разложение есть
просто знак отсутствия любой онтологии. В онтологическом вакууме раз-
ложение становится необходимым, объективным. Имперский суверенитет
расцветает на преумножении противоречий, которые порождаются разло-
жением; он стабилизируется своей нестабильностью, своими примесями и
смешением; он успокаивается паникой и беспокойством, которые он пос-
тоянно порождает. Разложение является именем вечного процесса пере-
мен и метаморфоз, антифундаментальным фундаментом, деонтологичес-
ким способом бытия.
Мы, таким образом, приходим к серии разграничений, которые концеп-
туально отмечают переход от суверенитета эпохи современности к сувере-
нитету имперскому: от народа к массам, от диалектического противопос-
тавления к управлению смешанными образованиями, от четко выделен-
ной локальности современного суверенитета к а-локальности Империи, от
кризиса к разложению.