ОТ КРИЗИСА К РАЗЛОЖЕНИЮ

В начале Части 2 мы тщательно разработали понимание суверенитета эпо-

хи современности как кризиса: кризиса, проявляющегося в постоянном

конфликте между, с одной стороны, имманентными силами желания и ко-

операции масс и, с другой стороны, трансцендентной властью, стремящей-

ся обуздать эти силы и навязать им порядок. Теперь мы можем видеть, что

имперский суверенитет, наоборот, организуется не вокруг одного основ-

ного конфликта, но, скорее, посредством гибкой сети микроконфликтов.

Противоречия имперского общества являются неуловимыми, множащи-

мися и нелокализуемыми: противоречия везде. В таком случае концепци-

ей, определяющей имперский суверенитет, может быть всеобъемлющий

кризис или, как нам кажется предпочтительнее говорить, разложение.

В классической литературе по Империи, от Полибия до Монтескье и Гиб-

бона, общепризнанным считается, что Империя с момента своего зарож-

дения подвержена упадку и разложению.

Эта терминология легко может быть неверно понята. Важно прояснить,

что мы никоим образом не подразумеваем под нашим определением им-

перского суверенитета как разложения моральное обвинение. В своем в

период современности и нынешнем истолковании разложение стало, ко-

нечно, понятием, не отвечающим нашим целям. Теперь его обычно отно-

сят к извращенцам, к тем, кто отпал от морали, добра/чистоты. Мы ско-

рее подразумеваем, что понятие относится к более общим процессам рас-

пада или мутации без каких-либо моральных обертонов, наложенных на

прежнее, принятое в далеком прошлом значение, которое было в значи-

тельной мере утеряно. Аристотель, например, понимает разложение™ .

как становление тел, которое суть процесс, дополняющий порождение24.

Значит, мы можем думать о разложении как о де-генерации —обратном

процессе порождения и соединения, моменте метаморфозы, который ос-

вобождает пространства для потенциального изменения. Мы должны за-

быть все общепринятые образы, приходящие на ум, когда мы ссылаемся на

имперский упадок, разложение и дегенерацию. Подобный морализм здесь

полностью неуместен. Более важен строгий, не допускающий толкований

Довод о форме, иными словами о том, что Империя характеризуется теку-

честью форм —приливы и отливы формирования и деформирования, по-

рождения и дегенерации.

Утверждение, что имперский суверенитет определяется разложением,

означает, с одной стороны, что Империя является неоднородной или сме-

шанной и, с другой, что имперское правление функционирует за счет раз-

рушения. (Здесь латинская этимология определенна: сит-rumpere, разру-

шать.) Имперское общество всегда и везде разрушается, но это не озна-

чает, что оно с необходимостью движется навстречу гибели. Также, как

кризис современности по нашей характеристике не указывает на неминуе-

мый или необходимый коллапс, также и разложение Империи не указыва-

ет на какую-либо телеологию или какой-либо близкий конец. Иными сло-

вами, кризис суверенитета эпохи современности не был временным или

исключительным (что можно приписать обвалу рынка в 1929 г. как кризи-

су), но скорее нормой современности. Подобным же образом, разложение

не является аберрацией имперского суверенитета, но самой его сущнос-

тью и modus operandi. Имперская экономика, например, действует имен-

но посредством разложения и иначе действовать не может. Безусловно, су-

ществует традиция, рассматривающая разложение как трагический изъ-

ян Империи, случайность, без которого бы Империя восторжествовала:

вспомните о Шекспире и Гиббоне как о двух совершенно различных сто-

ронниках такой точки зрения. Мы считаем разложение скорее не случай-

ностью, но необходимостью. Или, точнее, Империя требует, чтобы все от-

ношения были случайными. Имперская власть основана на разрыве вся-

кого ясно установленного онтологического отношения. Разложение есть

просто знак отсутствия любой онтологии. В онтологическом вакууме раз-

ложение становится необходимым, объективным. Имперский суверенитет

расцветает на преумножении противоречий, которые порождаются разло-

жением; он стабилизируется своей нестабильностью, своими примесями и

смешением; он успокаивается паникой и беспокойством, которые он пос-

тоянно порождает. Разложение является именем вечного процесса пере-

мен и метаморфоз, антифундаментальным фундаментом, деонтологичес-

ким способом бытия.

Мы, таким образом, приходим к серии разграничений, которые концеп-

туально отмечают переход от суверенитета эпохи современности к сувере-

нитету имперскому: от народа к массам, от диалектического противопос-

тавления к управлению смешанными образованиями, от четко выделен-

ной локальности современного суверенитета к а-локальности Империи, от

кризиса к разложению.